— Это сложно, — наморщила лоб Екатерина Захаровна. — Мы получаем ткань заранее, в текущем квартале на следующий. У нас всегда есть переходящий остаток, но слишком много излишков из него нашить не получится, иначе на плановую продукцию не останется.

— Значит надо ещё и с официальным обеспечением поработать, — сделал я себе пометку в ежедневнике. — Увеличить, на сколько получится. Прикиньте, сколько ткани будет нужно, чтобы загрузить четырнадцать дополнительных рабочих мест. А мы прикинем потом, сколько из них будут шить из официальной ткани, а сколько из дополнительной…

На этом мы с Черновым вполне доброжелательно попрощались и покинули с Екатериной Захаровной его кабинет. Он оказался борзой, но не тупой. Попытался подмять молодого пацана, не прокатило, так тут же сдал назад. Представил, наверное, как на пенсии будет скучать, цветы поливать и вспоминать, как человеку нагрубил, которого на фабрику прислали люди уж точно не глупее его. А внукам своим что скажет? Сами себе квартиры стройте, я пас? Как пообещал помочь, так и заберу свое обещание?

Это хорошо. Окажись он тупым, лучше было бы ради общей безопасности его на пенсию все же отправить… У нас уже есть тупой Ганин, еще одного такого же нам точно не надо… Ну да, тупой — кто же у своих-то ворует?

Глава 19

Москва. Фабрика швейных изделий.

К бухгалтеру, в этот раз, я зашёл только познакомиться. Говорить пока не о чем и Агеева просто представила нас друг другу.

Главный бухгалтер Ершова Мария Витальевна оказалась полной женщиной средних лет. Приветливо разговаривала и с первых минут продемонстрировала готовность меня слушать, что не могло не порадовать после первоначальной стычки с Черновым.

Ну что же, будем считать, что первоначальный осмотр я тут сегодня провел успешно, уже и какие-то планы появились, и всех настроил на работу. Дальше всё будет зависеть от решений моих старших товарищей. Моё дело предложить…

Екатерина Захаровна проводила меня до проходной и на прощание сказала, что была уверена вначале, что мне не сладить с их главным инженером, и что она восхищена тем, как быстро мне удалось наладить с ним вполне сносные рабочие отношения.

Опыт не пропьёшь, — мысленно улыбнулся я на этот, фактически, комплимент.

Москва. Гагаринский райком.

Решив, что идея, пришедшая ему в голову, проста и гениальна, Володин решил сразу же и вынести её на всеобщее обсуждение и собрал у себя коллег.

— Товарищи, — начал он, — чем больше думаю об этой Самедовской Регине, тем больше мне хочется приставить к ней кого-нибудь, кто мог бы втереться к ней в доверие. Никакая слежка и близко не даст нам того результата, что она сама о себе добровольно расскажет.

— Это и ежу понятно, — усмехнулся Некрасов. — И кого и как вы хотите втереть к ней в доверие?

— Любовника, — как о само собой разумеющемся ответил Володин. — Кого-то из своих. И для её контроля, и чтобы подкидывал ей дополнительные деньги, чтобы умаслить. Это пока ей сто рублей хватит. А потом начнётся! Ой, такие сапожки принесли! Всего сто пятьдесят рублей!

— Это жиголо к ней приставим, что ли? — спросил Белов.

— Жиголо — это тот, кто живёт за счёт женщины, — поправил его Гончарук, продемонстрировав неожиданные для собравшихся познания в предмете. — А мы же хотим, наоборот, чтобы он сам на неё тратился, а не мы.

— Правильно, — кивнул в ответ на это замечание Володин. — Есть у вас кто-то на примете?

— Я могу пожертвовать собой ради общества, — тут же поднял руку Белов, и мужики чуть под стол не попадали от хохота.

— Тебе нельзя, — просмеявшись и вытирая слёзы, ответил Володин. — И никому из вас нельзя, кроме Некрасова. Она фамилии ваши знает. Думаешь, она сначала не пороется в твоих карманах, чтобы убедиться, что твоя должность соответствует её запросам? И что она сделает, обнаружив паспорт или пропуск на известную ей фамилию? Кинется тебе в объятия? Очень сомневаюсь, думаю, она крепко задумается.

— Мне нельзя любовницу заводить, — поспешно сказал Некрасов, — да еще и живущую в том же доме, где я сам. У моей жены знаете, какое чутье на эти вещи! А учитывая, кто у нее папа, она не постесняется и сковородой меня по башке огреть, если что!

— Да я так сказал, для примера, — махнул рукой Володин. — И вообще, эта Регина не производит впечатления простушки! Помните также, что совсем не обязательно она о нас от Самедова узнала. Это мог и Захаров ей сказать, подсылая к нам. А что? Очень удобно, что Самедов сейчас далеко и у него самого это быстро не проверишь.

— Это точно. На Самедова сейчас что угодно можно вешать, — согласился Гончарук, — раз он на Севера уехал. Даже если пошлем к нему кого спросить про эту Регину, так что он, разве признается, что ей столько про нас всего рассказал, даже если и сделал это на самом деле?

— Так и кого мы на нее напустим как любовника? — спросил Некрасов.

— Давайте прощупаем директоров и главных инженеров наших предприятий, — предложил Володин. — Подумайте, кто согласился бы на такое «партийное задание»?

— А как вы себе это представляете? — с сомнением в голосе спросил Гончарук. — Ну, допустим, согласится кто-то. Но на директорской должности или должности главного инженера молодых, навроде Самедова, не бывает… Как он должен нашу красавицу убедить в любовницы к нему пойти, если он по возрасту как ее папа?

— Это да… — поддержал его Белов, сразу прикинув, что у него таких, чтобы сходу юную красотку обаять, точно нет.

— Да какая нам, по большому счёту, разница? — подумав, ответил Володин. — Главное, чтобы человек уже в курсе наших дел был. Чтобы ради этой операции не пришлось кого-то нового подключать. И выглядел солидно. Думаю, что к Самедову в любовницы эта Регина не из-за молодости его пошла, а из-за высокой позиции…

— Ну, это другой разговор, — откинулся на стуле Некрасов. — Есть один главный инженер, ему ещё сорока даже нет. Вполне себе солидный мужик. Только не знаю, согласится ли…

— Согласится ли студентку за титьки подержать⁈ Какие могут быть сомнения! — уверенно ответил ему Белов и мужской коллектив опять грохнул со смеху.

Москва. Лубянка.

Полковнику Воронину удалось попасть к зампреду КГБ с результатами прослушки квартиры Эль Хажж только к концу рабочего дня.

— Николай Алексеевич, приветствую, — уверенно вошёл он в кабинет Вавилова. — Прослушка квартиры «Скворца», — положил он перед ним протокол.

— Она, разве, вернулась уже? — удивлённо взял в руки документ зампред.

— Нет. Племянница-студентка вернулась в Москву с родителями.

— Ну-ка, ну-ка, — усмехнулся Вавилов и принялся читать протокол.

— Обратите внимание, я там подчеркнул… Где Аль-Багдади говорит жене, что тесть «Скворца» рассчитывает за счёт нашего Ивлева превратиться из долларового миллионера в миллиардера…

— Ну-ка, ну-ка, любопытно, — отозвался зампред, продолжая читать.

Через несколько минут, закончив чтение и сняв очки, Вавилов с задумчивым видом потёр переносицу.

— Ну, криминала какого-то я в этом всём не вижу, — наконец проговорил он. — То, что Ивлев — толковый парень, мы и так знали. Мы его и слушать начали из-за его идей, которыми он фонтанирует, часто сам того не осознавая. И нет ничего удивительного в том, что на это ещё кто-то внимание обратил. Тем более, как мы уже выяснили, Ивлев Фирдаусу Эль Хажж диплом помог написать по экономике и тот блестяще защитился. Так что у этой семьи и раньше была возможность убедиться в его способностях… Лично для меня, здесь важно то, что то, о чём мы только догадывались в отношении Ивлева, получило своё подтверждение. Он очень даже неплохо разбирается в рыночной экономике… И более того, его идеи опробованы в условиях рыночной экономики и одобрены долларовым миллионером с большим стажем работы. И важно, с каким восторгом одобрены… Это уже не просто завиральные идеи молодого паренька…