Воронин с этой точки зрения вопрос не рассматривал. Прибежал к зампреду, волнуясь, что подопечный слишком вольно себя ведет с гражданами капиталистической страны. Но, подумав, принял точку зрения генерала. Он сам отнесся почему-то к тому, что Ивлев что-то важное рассказал Тареку Эль Хажж, как к его проколу. А ведь Ивлев не их сотрудник, и никакой секрет КГБ не выдал. Просто как эксперт что-то такое придумал, что привело в восторг миллионера…

А Вавилов продолжил:

— Считаю, что надо более внимательно относиться к рекомендациям Ивлева и использовать их для зарабатывания валюты как для нужд советской экономики, так и для наших собственных, — Вавилов многозначительно посмотрел на Воронина и продолжил. — Помнишь, Павел Евгеньевич, он что-то про акции зарубежных компаний говорил? Найди, где это было? Выясни, использовали ли мы его предложения по ним? И вообще, сделай краткий обзор по всем его предложениям. Надо ещё раз с ними поработать более внимательно. Обидно будет, если он ливанца сделает миллиардером, а мы профукаем возможности заработать…

На обратном пути прошёлся по магазинам рядом с домом и закупился сразу алкоголем на завтра.

Галия отпросилась пораньше с работы, и они с мамой, Анной Аркадьевной и Ириной Леонидовной, коллективно хлопотали на кухне. А с детьми сидели Ахмад с Загитом.

— Товарищи! Мне кто-нибудь может сказать, Тимур с Ветой звонили? — поинтересовался я, поздоровавшись со всеми. — Два дня как их проводили и ни слуху, ни духу.

— Не волнуйся, — ответила мне Ирина Леонидовна. — Плохие новости быстро приходят. Так что, раз молчат, значит, всё нормально, доехали.

— Если бы Тимур в Святославль вовремя не вернулся, там уже мать такой шум подняла бы, — поддержала её мама.

— Ну, ладно, — согласился я. — Но могли бы и позвонить, конечно…

— Ещё скажи, телеграмму дать, — улыбаясь, вышел на кухню Загит с Русиком на руках.

Сын протянул ко мне ручки, и я подхватил его. Мальчишкам скоро пять месяцев. Они уже прекрасно всех узнают. Самостоятельно кушают из бутылочек и довольно быстро передвигаются, лёжа на животе. Я даже не могу понять, как они это делают. Но оставлять их на нашей большой кровати больше нельзя вообще. На секунду отвернёшься, они уже на краю балансируют с разных сторон.

Нас всех позвали ужинать. Все разговоры были о предстоящем завтра праздновании юбилея Галии. Загит напомнил, что у Марата с Аишей днем соревнования, они чуть опоздают и приедут к нам сразу после них вместе с родителями Аиши.

— Представляю, какой у них будет культурный шок после этого спортивного мероприятия, — улыбнулся я. — Дочь будет у всех на глазах на ковре валяться…

Обсудить этот момент мы не успели. Приехали Зацепины. Гончаровы-старшие тоже с ними приехали, но сразу пошли к своим. Мама бабуле с Трофимом даже раздеться не дала, потащила их к себе в квартиру. Она им уже комнату, оказывается, приготовила. Ахмад отправился следом. Как же новой квартирой без хозяина хвастаться?

Там, правда, ещё придётся полноценный ремонт делать, как у нас… Но это уже после того, как Фирдаус наладит доставку в Москву стеклянной плитки. И только в том случае, если я решу вопрос с Ахмадом о финансировании этого ремонта. И это самая сложная часть вопроса.

Мама, бабуля и Трофим спустились к нам обратно минут через десять уже в домашних тапочках. Неплохо провели время этим вечером…

В субботу гости начали приходить к нам рано. Постепенно у нас собрались Алироевы, Зацепины, Гончаровы-старшие, чуть позднее присоединились Анна Аркадьевна и Ирина Леонидовна. Само торжество назначено на час, а у женщин тут, похоже, клуб по интересам с самого утра. Все нарядные, красивые и все обязательно должны чем-то помочь на кухне. Откуда-то подоставали новых красивых фартуков и ходили туда-сюда с деловым видом, цокая каблучками по паркету.

Так приятно было на них смотреть… Включил музыку негромко в большой комнате для создания праздничной атмосферы. Мы там уже три стола опять расставили большой буквой «Г» и женщины занимались сервировкой.

Москва. Спортивный комплекс.

Соревнования проходили по категориям, сразу на нескольких коврах. Супруги Аль-Багдади метались вдоль трибун, стараясь не пропустить выступления Аиши и Марата. Аиша объясняла родителям правила этого вида спорта, но одно дело — на словах, и совсем другое — видеть всё в живую. В первом своём поединке Аиша победила! Родители ликовали так, что сами себе удивились. Они очень переживали по ходу поединка ещё и от того, что сомневались в том, что правильно оценивают происходящее на ковре.

За Марата можно было так не переживать. Он легко выиграл свой первый поединок и вышел на следующий этап соревнований.

Аиша второй свой поединок проиграла… Марат был рядом и утешал её как мог. Адреналин ещё лился из ушей и она, не совладав с эмоциями, разрыдалась от обиды и несколько раз врезала кулаком Марату в грудь. Но он это терпеливо перенёс на глазах у изумлённых родителей и проводил её до входа в раздевалку. Вскоре она присоединилась к родителям на трибуне, где они вдвоем принялись убеждать её, что выступала она великолепно и они безмерно гордятся ею.

Марат быстро нашёл глазами Аишу на трибунах, родители окружили её заботой и вниманием, девушка выглядела уже гораздо лучше, даже улыбалась.

Надо переключиться на мои поединки, — думал он. — Я должен выиграть. На трибуне родители Аиши. Мне обязательно надо как минимум пройти в финал, а еще лучше — и в нем победить!

Следующая схватка далась ему не так легко, как первая, но и второй поединок он выиграл. Аиша протолкалась в самый нижний ряд трибун, и он подошел к ней после поединка, помахал рукой снизу. Она, свесившись над ним чуть не по пояс, сказала, что он очень хорошо бился, и в следующем поединке тоже выиграет! Слышать это было очень приятно.

— Она не упадёт? — обеспокоенно спросила Медина.

— Ничего, он её поймает, — усмехнулся Насир.

Поединки с каждым разом становились всё сложнее. А народу на трибунах становилось всё меньше, разочарованные своим проигрышем спортсмены покидали соревнования вместе со своими группами поддержки. Медина и Насир спустились вниз к дочери и присоединились к сильно поредевшим зрителям.

— А у Марата травма, — шепнул жене Насир. — Посмотри, видишь, он хромать начал?

Марат, действительно, неудачно проведя бросок, потянул сухожилие, но останавливаться на достигнутом не собирался. Его противники тоже не все вышли невредимыми из своих схваток…

Мне надо выиграть! — мысленно твердил он сам себе. — Я должен победить!

Последний поединок в финале стал борьбой двух характеров. Марат боролся так, как будто от этого зависела вся его жизнь. Помогло то, что противник, хоть и не был хуже, как боец, судя по всему, такой мотивации не имел. Он сломил его сопротивление и выиграл эти соревнования в своей категории.

Аиша от радости, когда Марату присудили победу по очкам, завизжала так, что у родителей заложило уши. Медина в восторженной растерянности переводила взгляд с Марата на дочь. А Насир одобрительно кивнул. Он прекрасно понял, как нелегко далась Марату эта победа…

Часам к двенадцати уже пришли Брагины и приехали Витя с Машей. Брагины подарили Галие какой-то прибор для кухни, похоже импортный, насколько я успел коробку разглядеть. Витя с Машей тоже какой-то свёрток вручили с торчащей из него открыткой.

Потом приехала Ксюша и зависла в нашей спальне. Она подарила Галие круглое деревянное панно с очаровательной картинкой, где папа-кот и мама-кошка держат на руках двух маленьких озорных котят.

Мы все так смеялись! Ксюша умудрилась коту с кошкой придать наши с женой черты.

— Следующий раз, пожалуйста, меня в образе льва изобрази, — встал я с царской осанкой под общий смех.